Нам хотелось увидеть другого Чайковского – не привычного и знаемого наизусть солистами и слушателями, а того Чайковского, который «Евгения Онегина» заканчивает в Сан-Ремо, а «Пиковую даму» начинает во Флоренции. Того, который едет в Америку открывать Карнеги-холл. Хочется увидеть не просто портрет на стене в Большом зале Консерватории, не юбилейный профиль на советской монете и почтовой марке, а живого человека – не совсем привычного, но фантастически искреннего и абсолютно гениального…
Феликс Коробов