Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко начал 101-й сезон весьма амбициозно: в сентябре удивил Москву спектаклем-откровением «Похождения повесы». А теперь показал «Зимний вечер в Шамони», попытавшись реабилитировать в своих стенах жанр, некогда полноправно царивший на местных подмостках.
До слияния в 1941-м два самостоятельных театра по-разному смотрели на оперетту. В Оперном театре Станиславского ей места не нашлось — там господствовал высокий академический жанр. У Немировича, напротив, все музыкальные жанры были равны — и опера, и оперетта, и даже балет, сам же отец-основатель явно тяготел к легкомысленной второй компоненте в репертуаре своей институции. После объединения театров постепенно победила линия Станиславского: оперетта периодически появлялась в афише, но ее становилось все меньше, а демократический формат музыкального театра все больше смещался в сторону высоколобого оперно-балетного репертуара.
За последние десятилетия оперетта и вовсе была здесь редкой гостьей: «Летучая мышь» в 2001-м, «Москва. Черемушки» в 2006-м, «Веселая вдова» в 2013-м — вот, пожалуй, и все, если не считать театрализованного концерта из опереточных номеров в 2008 году. Эта статистика свидетельствует о том, что оперетта в МАМТе нынче падчерица. Случавшиеся редкие премьеры трудно назвать по-настоящему удачными. Александр Титель относится к жанру лишь как к «вишенке на торте», которая может добавлять пикантный штрих в его репертуарную политику, а может и не добавлять — худрук спокойно обходится без нее.
Вот и в нынешней попытке он фактически оставляет оперетту на поле оперы, выбирая не полноценную пьесу в буржуазном парижско-венском жанре, а вариант театрализованного концерта, опереточного пастиччо, где абсолютный примат остается за пением, а столь важный в оперетте разговорный диалог, часто являющийся истинным драматургическим двигателем, отсутствует вовсе. Возможно, Титель и прав: вместо того чтобы мучиться на территории, которую не очень чувствуешь, лучше сделать то, что умеешь и любишь, и сделать хорошо. Формат опереточного гала дает возможность убить сразу нескольких зайцев: и музыку показать какую хочешь — ограничений тут быть не может; и максимально задействовать труппу — дать оперным солистам попеть вволю, подобрав каждому то, что лучше подходит его голосу и индивидуальности; и уклониться от проблемного для оперных певцов разговорного жанра, в котором мало кто из них бывает силен. При этом избранный формат не мешает вывести на сцену и балет, и миманс. Оркестр также постоянно занят. А публика получает легкое для восприятия действо, где яркие музыкальные номера следуют буквально каскадом.
Не все они — шедевры, но зато каждый из них лишен тяжеловесности и сложносочиненности. Музыку, вопреки ожиданиям (исходя из заявленного названия спектакля), выбрали не только французскую. Стилевой винегрет из парижской, венской, советской и англосаксонской оперетты вкупе с сарсуэлой дарит и контраст, и нюансы настроений. И хотя, бесспорно, царит атмосфера праздника и веселья, дивертисмент не получился назойливо однообразным.
Разрозненные номера объединили в условный сюжет: на альпийском горнолыжном курорте Шамони встречаются люди, потягивают глинтвейн, заводят романы, предаются радостям жизни — и все это легко, непринужденно, с неизменным опереточным блеском. Белые склоны, новогодние елочки, горнолыжная экипировка и изящные зимние костюмы (художник Владимир Арефьев) — ощущение, что вы приоткрыли окошко в мир высшего света, проводящего время с куршевелевским размахом. В финале вся компания совершает виртуальное видеопутешествие по столицам мира — на заднике видеопроекция (Анастасия Сэмбон) высвечивает сквозь облака и туман знакомые абрисы великих городов, завершая тур ожидаемо в Москве.
Действие развивается по нарастающей не столько драматургически (никакой особой драматургии нет — концерт и есть концерт), сколько эмоционально, и здесь определяющую роль играют артистические таланты исполнителей, их персональный кураж. И если первый акт идет размеренно спокойно, иногда даже чуть скучновато, то второй от номера к номеру начинает увлекать все больше и больше, а дуэтные номера из «Холопки» (Наталья Зимина и Николай Ерохин), «Принцессы цирка» (Ирина Ващенко и Антон Зараев) и в особенности лихой сольный каскад Натальи Мурадымовой (болеро Микаэлы из «Руки и сердца» Лекока) уже точно никого не оставят равнодушным. Дирижер-постановщик спектакля-концерта британец Уильям Лейси демонстрирует отнюдь не англосаксонскую эмоциональность, а лавирование оркестра между разными опереточными стилями (хронологический охват номеров — почти столетие) можно счесть не просто убедительным, а виртуозным.
Рискованная попытка обыграть концертное пастиччо и выдать его за полноценный спектакль в целом удалась: действие не лишено динамики, соблюдено чувство меры, все сделано со вкусом. И самое главное — сколько же отличной, первосортной музыки прозвучало! Обидно, что мы так мало знаем и ценим невероятное богатство классической оперетты. И как не хватает в столице полноценного театра оперетты, где жанр будет занимать место в афише не по остаточному принципу, а на законных основаниях, где вокальные шедевры будут озвучивать настоящие голоса с настоящей вокальной школой и без микрофонных подпорок… Профильный московский театр сегодня, увы, смотрит совсем в другую сторону: так, может быть, МАМТу пора всерьез вспомнить о заветах Немировича-Данченко?